Охотники до «Удэгейской легенды»

Национальный парк федерального значения вынужден возвращать свои земли по кусочкам и кварталам

Чтобы сохранить уникальную уссурийскую тайгу, надо признать, государство немало сделало за последние годы: созданы новые национальные парки, взяты под крыло ветераны-заповедники. Возведены в культ тигр и леопард. Однако не редки случаи, когда незыблемые правила охраны природы подвергаются пересмотру под разными благими намерениями. Подобная ситуация сложилась в национальном парке «Удэгейская легенда», где много лет не могут «собрать» воедино территорию и окончательно оформить границы.

Справка ДВВ

Национальный парк «Удэгейская легенда» (первоначальное название — «Средне-Уссурский») площадью почти 104 тысячи гектаров создан в июне 2007 года на западном макросклоне Сихотэ-Алиня в Красноармейском районе Приморья. Главные артерии —реки Большая Уссурка, Арму и Перевальная. Зафиксировано 28 археологических памятников, некоторые из которых, как Лаулинская скала, — стали объектами туристического притяжения. До наших дней частично сохранились отдельные удэгейские святыни. В нацпарке представлены богатейшие кедрово-широколиственные леса, венчают которые тигр и гималайский медведь.

Ошибка таёжных «резидентов»

Нацпарк создавался по распоряжению правительства России на землях лесного фонда Приморского края, Рощинского лесхоза. Хотели не только сохранить для будущих поколений нетронутую природу, но и, повинуясь модным веяниям, — развивать экологический туризм в отдалённом районе, приносить деньги в казну. Формат нацпарка, а не, к примеру, более жёсткого на ограничения заповедника позволял все задумки воплотить в жизнь, никого не обделить, если ты только не отмороженный браконьер или «чёрный лесоруб». Но даже в таком виде начались трения между местными «элитами» и руководством «Удэгейской легенды».

В 2009-м в нашей истории произошло примечательное событие: Высший Арбитражный суд РФ своим решением отторгнул значительный северный массив особо охраняемой природной территории в пользу общины коренных малочисленных народов «Удэге», где за ними ранее закреплялись охотугодья. Решение суда обязательно к исполнению. Обе стороны стали проводить межевание границ. Но национальный парк проводил межевание по границам охотничьих угодий, закреплённых за общиной ещё в 2001 году.

А получившая не только судебное, но и психологическое преимущество, община межевала границы уже и за пределами ранее закреплённых линий. По мнению руководства нацпарка, участки выбирались произвольно, а где-то, как указано в заключении ФГБУ «Росзаповедцентр», — «безосновательно».

В результате кадастровой рокировки часть рекреационной зоны национального парка оказалась под контролем общины «Удэге». И наоборот: отдельные участки соседской общины (в районе сёл Островного и Дальнего Кута, а также квартал на северо-востоке) при межевании были исключены из аренды. Площадь, закреплённой за общиной, осталась прежняя, но конфигурация границ поменялась. Участки, занятые малоценным лесом и землями сельхозназначения, заменили на 5170 га кедрово-широколиственного леса с запасом деловой древесины твёрдых пород.

В 2023 году вокруг вероятной реестровой ошибки закрутился судебный сериал. Оспариваемый в краевом Арбитражном суде земельный участок с кадастровым номером 25:06:000000:281 имеет площадь около 5 170 га. Здесь сосредоточена туристская инфраструктура национального парка, но главное, что это эталонный массив уссурийской тайги, богатый растительностью и животным миром со значительными запасами деловой древесины. Одним словом, заветная мечта для лесопромышленников региона. Они уже окопались на северных землях, отошедших ранее к соседской общине, и «по-соседски» ведут коммерческие рубки. Ручьи у культовых мест удэгейского народа перетоптаны тяжёлой техникой заготовителей.

Чужого нам не надо, своего не отдадим

В нацпарке придерживаются принципиальной линии: «Мы не отнимаем землю у общины и не уменьшаем её площадь, а лишь стремимся установить границы так, как они должны выглядеть согласно правоустанавливающим документам. И если наши требования будут удовлетворены, то у общины изменится расположение земельного участка, но никак не площадь».

Как говорится, чужого не надо, а своего не отдадим!

В правительстве края (привлечено как третья сторона) полагают, что спорный земельный участок вообще относится к землям лесного фонда, к Рощинскому лесничеству, и в силу статьи 7 Земельного кодекса РФ не может одновременно находиться на землях ООПТ. О реестровой ошибке, по мнению властей, речи не идёт.

В минлесхозе Приморья также настаивают, что спорные земли отнесены к лесному фонду и реестровая ошибка отсутствует. Виды разрешённого использования: для нужд… охотничьего хозяйства и, согласно лесохозяйственному регламенту Рощинского лесничества, заготовка древесины.

Действительно, юридическое понятие «лесной фонд» — это в меньшей степени про защиту природы, а в большей — об охоте, деловых рубках и лесозаготовках.

В Минприроды России считают иначе. Их структурное подразделение провело пространственный анализ местоположения границ нацпарка и земель, предоставленных в пользование общине. Установлено, что данные спорного участка в ЕГРН как минимум не соответствуют текстовому описанию [которым руководствовался Высший Арбитражный Суд в 2009-м].

Представители Амурской бассейновой природоохранной прокуратуры поддержали аргументы нацпарка и полагают необходимым проведение судебной экспертизы.

Удивительного мнения придерживается территориальное управление Федерального агентства по управлению государственным имуществом в Приморском крае. Структура, которая «именем Российской Федерации» должна оберегать каждую пядь государственного имущества, предлагает согласовывать изменение границ «с учётом мнения органов исполнительной власти субъектов РФ в области лесных отношений». А те, как уже сказано, спорные кварталы относят к лесному фонду. Замкнутый круг.

И всё же без землеустроительной экспертизы, инициированной судом, в этом споре не обойтись, убеждены юристы.

Все эти годы нацпарк де-факто законно использует спорную территорию для рекреации: туристы ходят по экологическим маршрутам, любуются редкими растениями. А контролирующие органы проводят необходимые противопожарные и прочие проверки. Остаётся закрепить принадлежность земли де-юре.

Охотники окружают по всем фронтам

Защита коренных народов края — вопрос государственной важности. Без диалога защитникам природы и тем же удэгейцам, для которых охота — это важнейшая часть жизненного уклада, не обойтись. К примеру, в национальном парке «Бикин» для коренных жителей, удэгейцев, охота разрешена, но только на их родовых участках. В «Удэгейской легенде» такой возможности нет: территория в разы меньше, необходимо сберечь хрупкий природный комплекс от пресловутого антропогенного фактора.

При этом общая площадь охотничьих угодий Красноармейского муниципального района (1,7 млн га) превышает площадь национального парка в 23 раза! То есть охоться сколько душе угодно. Но нет же — всех тянет к запретным плодам. Не иначе психология. Или деловой расчёт.

И вот уже южноамериканские старообрядцы-переселенцы, за которых искренне переживает весь край, готовы не только бороновать землю, но и браться за охотничьи ружья. Общину в селе Дерсу власти наделили ДВ-гектарами, предоставили все возможности работы на земле. Без шуток, это они поднимают демографию, а не правительственные лозунги.

Нацпарк выделил семьям специальные разрешения на пребывание в парке круглый год. Но этого оказалось недостаточно. Теперь поступило поручение «сверху»: рассмотреть возможность, чтоб соотечественники-переселенцы могли постреливать в заповедной тайге. Но ведь староверы — они ж не удэгейцы-охотники, а такие же русские, только рубашкой другие. Парк встал стеной на защиту природных богатств. Масла в огонь подливают инциденты, с которыми предстоит разобраться правоохранительным органам. Так, недавно в приморских пабликах и СМИ появилось видео 2021 года, где подростки в косоворотках, предположительно староверы из Дерсу, позируя и снимая себя на камеру, убивают косулю и детёныша гималайского медведя…

«Мы окружены и охотпользователями, и лесозаготовителями, поэтому говорить о том, что охотиться негде, — неправильно, но процент общедоступных угодий в крае, видимо, недостаточен. Чтобы не брать участки там, где есть охотхозяйства, проще организовать в новом месте. Таким местом заинтересованные лица и структуры видят часть национального парка», — комментирует ситуацию директор «Удэгейской легенды» Мария Теплоухова.

Тигриный след

В последние годы всё Приморье озабочено обострившимся конфликтом человека и тигра. Если вдруг в «Удэгейской легенде» продавят охоту, амба пойдёт на деревни и домашний скот уже без всяких условностей. Об этом открыто говорят учёные. В национальном парке сосредоточено полноценное репродуктивное ядро тигра, насчитывающее от восьми до девяти взрослых особей и одного-двух тигрят.

Директор Института водных и экологических проблем ДВО РАН (г. Хабаровск) член-корреспондент РАН Мария Крюкова и научный руководитель института член-корреспондент РАН, заслуженный эколог РФ Борис Воронов считают, что охота в «Удэгейской легенде» неприемлема.

«Хищники, благодаря режиму охраны и более высокой численности копытных, значительную часть времени проводят на охраняемой территории. В то же время её площадь исключительно мала для стабильного поддержания баланса в системе “тигр-копытные” в долгосрочной перспективе. Ситуация осложняется не только отсутствием охранной зоны, высоким прессом охоты, браконьерства и промышленных заготовок у границ ООПТ, но и эпизоотией африканской чумы свиней, в результате которой численность кабана — основного объекта охоты тигра — в последние 4 года в нашем регионе находится на предельно низком уровне. Не лучше ситуация с изюбрем. В качестве альтернативы тигры посещают населённые пункты, охотятся на домашний скот», — говорится в заключении учёных.

Так что давайте уже определимся — что нам важнее: гармоничное сосуществование человека и природы на долгие годы или сомнительные сиюминутные интересы.

Фото с сайта нацпарка и фотоловушек «Удэгейской легенды»