Звезда пленительной идеи

Два главных вопроса о самой знаменитой русской амазонке, Марии Бочкарёвой

16 мая 1920 года по решению особого отдела ВЧК 5-й армии расстреляли 30-летнюю Марию Бочкарёву. За то, что, являясь «непримиримым врагом советской власти», «дружила с империалистами». А фактически — за верность присяге и Временному правительству. Так кем же была организатор «женского батальона смерти» — народной героиней или авантюристкой-неудачницей? 

Маша всё же наша

Чтобы ответить на эти вопросы, нужно написать книгу или снять кинофильм. Написали. Сняли в 2015-м художественную картину «Батальонъ» с Марией Ароновой в главной роли. Вопросов не убавилось. Подробности биографии Бочкарёвой читатель может легко разузнать самостоятельно, пересказывать их резона нет. Поэтому попробуем разобраться в более сложном, но важном историческом её подтексте: какие личные побудительные причины толкнули Марию на создание женского военизированного подразделения и почему жизнь её оборвалась так рано?

Немного о географии. В мае 1912 года её сожителя по обвинению в разбойных нападениях отправили отбывать наказание в Восточную Сибирь, Мария последовала за ним. Там он, как утверждает «Википедия», «промышлял в банде хунхузов, вскоре на след банды вышла полиция», и его «перевели на поселение в таёжный посёлок Амга». Есть якутский посёлок Амга (ныне административный центр Амгинского улуса), который сложно назвать «таёжным». А есть и старообрядческая таёжная деревня Амгу (ныне село в Тернейском районе). Да и хунхузы географически ближе всё же к Приморью, нежели к Якутску, тем паче Владивосток мелькал в её судьбе не раз. Что там за Амга (Амгу) была в биографии Бочкарёвой — с тем пусть разберутся историки. Но и без того понятно: Мария (хоть с ДВ северо-востока, хоть с приморского севера) — всё же в немалой степени наша, дальневосточница.

ВОПРОС № 1: от разведёнки до амазонки

На тех фото с Бочкарёвой, что дошли до нас, мы видим малопривлекательную женщину в военной форме. Коротко постриженные волосы, крепко скроенная полноватая фигура, тяжёлый взгляд. Похожа на серьёзную женщину, которая, несмотря на мужиковатую внешность, игнорирует косметику, не парится, как она выглядит, и которая определённо «коня на скаку остановит». Но она ж не всегда была такой?..

Маша родилась в бедной многодетной семье, в которой «отец, по натуре угрюмый и себя­любивый, пил и дурно обращался с женой, избивая её». Когда ей было 12 лет, впервые употребила алкоголь. Из её воспоминаний: «Попробовала, рот обожгло, но почему-то захоте­лось ещё. Я выпила стопку, и ожога больше не ощущалось. Выпила вторую. И таким манером расправилась со всей бутылкой». В 15 лет стала любовницей офицера, который обещал на ней жениться. Обманул. Дабы скрыть сей позор от односельчан, вышла замуж за Афанасия Бочкарёва, вернувшегося с Русско-японской войны. Но, выяснив, что невеста ему попалась «порченая», муж жестоко избил её и на всю дальнейшую жизнь озлобился. Они вместе укладывали асфальт, разгружали баржи на Оби. Выпивали тоже вместе. Но муж спился, а она — нет. Дело кончилось разводом, и ни о какой семейной идиллии и куче деток по лавкам ей больше и не мечталось... Мария стала разведёнкой, что по меркам патриархальной дореволюционной России значило невысокий социальный статус. И ежели ко вдовам на селе не приставали, то вот нагло постучаться в избу к разведёнке, требуя плотских утех, мог любой, от безусого юнца до инвалида... Больно и невыносимо. Спасаясь от домогательств и оскорблений, она стала сожительствовать с бандитом Яковом Буком. В мае 1912 года того арестовали, осудили и препроводили на поселение в Амгу. Новая семья также не сложилась: Яков даже в деревеньке в 50 дворов «всегда находил поводы для ревности, устраивал скандалы, избивал Марию с диким ожесточением». И похоже, стал последним домашним садистом, выбившим из Бочкарёвой остатки женственности и окончательно лишившим её надежд на обычное семейное счастье. Она коротко остригла волосы и сбежала на фронт только что начавшейся Первой мировой. Дальнейшее, в том числе создание и деятельность её женского батальона смерти, известно.

Понятно, что невезучая судьба загнала её в жизненную ловушку и не оставила социально приемлемого выхода. Или в омут — или нечто совсем уж экстраординарное. В её случае — перерождение в Яшку (так она сама просила солдат называть её). Но только ли? Вся её служба, в том числе безрассудная храбрость и готовность поддерживать дисциплину зуботычинами, желание публично красоваться перед лидерами иностранных держав... Это рождает версию, что Мария не была лишена честолюбивых помыслов, и ей самой нравилось быть первой, быть командиром и даже эпатировать своей внешностью стандартно мыслящее общество. Но неужели в процессе этого социально-гендерного внутреннего перерождения она напрочь смирилась с отсутствием мужского внимания, с невозможностью прислониться к сильному плечу?

Вы удивитесь, но — нет! Её последним мужчиной стал молодой поручик Леонид Филиппов. Летом 1917 года он в бою на себе вынес раненую Машу с поля боя. А в разлуке так и вспоминал её — слабой и беззащитной. А когда весной 1918 года они случайно пересеклись во Владивостоке, то на ближайшие несколько месяцев уже и не расставались! В зависимости от ситуации Мария представляла его окружающим то своим помощником, то адъютантом или поверенным в её делах. Так, он вёл все переговоры по вопросам, связанным с книгой её мемуаров. Но в августе 1918-го революционная действительность навсегда разлучила их: поручик отправился на фронт, где вражеская пуля поставила точку в их романе... И что же получается: наша версия о том, как разведёнка превратилась в амазонку, в целом верна? Да. Но вот только амазонка при этом в душе продолжала оставаться женщиной!..

ВОПРОС № 2: запоздалая готовность «служить народу»

Так почему её, народную героиню, большевики поставили к стенке?

...Апрель 1918-го, женский батальон Бочкарёвой распущен. И перед ней встаёт вопрос: а дальше что? Она воевала на фронтах Первой мировой, до Октябрьской революции сохраняла присягу Временному правительству. На её руках нет крови большевиков и им сочувствующих, и если она придёт в их стан — они её примут. Правда, восхищаться командирским талантом, пиарить и носить на руках, скорее всего, не станут.

А вот белая кость из белоэмигрантской интеллигенции — другое дело! И Бочкарёва отправляется пароходом в США. Там её атакуют газетчики, буквально дерутся за интервью, а один из местных литераторов срочно готовит и издаёт книгу мемуаров Марии под названием «Яшка. Моя жизнь крестьянки, офицера и изгнанницы». Почему изгнанницы? Неважно. Это, современным языком говоря, кликбейт для лучшей раскупаемости.

С гостьей встречается сам президент США Вудро Вильсон. Дружески, но протокольно: разговор о том о сём, а в целом ни о чём. Следом, развивая свой «дипломатический» успех, на борту американского корабля российская дива в военном френче отправляется в Англию. В Лондоне встречается с военным министром Черчиллем, королём Георгом V. И допускает первую ошибку: не имея никаких полномочий от руководства Белой армии, она просит оказать помощь деньгами, оружием и продовольствием. Ей всё это вежливо обещают.

Возвращение домой. В Архангельске хозяйничают интервенты, и экзотическая русская амазонка их не интересует. Бочкарёва отправляётся в стан «верховного правителя России» Колчака и надеется послужить Белой России. Тот удостаивает её своей аудиенцией и предлагает взять под крыло санитарный поезд. Это, конечно, не предел мечтаний, но и до поезда уже дело не доходит: сам «верховный» в чужом вагоне пытается спастись бегством...

Есть у русского народа такие присказки, как «не на того коня поставила», «не в те сани села» и им подобные. Конечно, Марии — чтобы просто сохранить свою жизнь — следовало «садиться в нужные сани» и сразу отправляться к красным. Да, иконой амазонского стиля она бы уже не была, но смогла бы по мере сил «послужить трудовому народу». Цитата — потому что именно такой формулировкой она обосновывает свою фактическую явку с повинной в Томскую городскую комендатуру. Мол, послужить белым не вышло, вот и пришла послужить красным. Ей, конечно, никто не верит... Приговора нет, но есть «заключение» по делу: «...имела свидание с президентом Америки Вильсоном, будировала американские пролетарские массы как мученица за идеал справедливости, а в действительности являлась другом империалистов и капиталистов». Только в этих словах так и сквозит классовая обида...

Считается, что Марию расстреляли, однако в решении о её реабилитации от 9 января 1992 года отмечено, что «в деле нет документов о приведении приговора в исполнение». И может, случилось маленькое чудо? Вывел её ранним утром за околицу красноармеец из расстрельного взвода, подтолкнул тихонечко в спину и прошептал: «Яшка, беги»...